![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Алексей Цветков: Отстегнув страховку
"Сегодняшний русский национализм, второго или третьего разлива, куда более токсичен и антилиберален, чем его исторические предшественники первой половины XIX века в Европе и даже доморощенный, сравнительно безобидный немецко-персидский ренессанс Аксаковых и Киреевских. Этот порок заложен в самих его корнях – в России он зародился не как тенденция к национальному сплочению, а как реакция на железную руку Петра, развернувшего страну ценой немалой крови в сторону Запада, ведь не в Китай же он пробивал свою форточку.
И тем не менее, хотя в истории не различить познаваемых законов, она демонстрирует нам обкатанные рельсы, от которых трудно увернуться. Если повернуться спиной к национализму в любых его модификациях, не очень понятно, каким другим образом можно проделать путь из умирающей империи к государству-нации, в котором идея общей судьбы объединяет порой самые разные этносы. Опять же, не то чтобы я был большим любителем и этой идеи, но ведь это явно тот путь, на котором сегодня заблудилась Россия, угнанная пиратским экипажем. И где найти примеры безупречной эволюции?
Пора отбросить эвфемизмы и выразиться прямо: человек, свалившийся в выгребную яму, должен осознать, что стерильного пути наружу в белом хитоне у него нет. Как бы ни заблуждался Пол Старобин в некоторых деталях своего анализа, он прав в том, что в России либеральная интеллигенция и то, что она именует народом, всегда относились друг к другу с глубоким взаимным подозрением, и последнее катастрофическое двадцатилетие эту подозрительность только усугубило. Но оно же должно укрепить нас в мысли, что другой России, небесной, в запасе нет, и если какую-нибудь спасать, то только эту. А чтобы спасение не вылилось в альтернативный кукольный театр, только без услуг телевидения, надо иметь смелость пройти часть дистанции с теми, с кем мы ни в коем случае не хотели бы пройти ее до конца. В противном случае лучше сразу по совету Брехта избрать себе какой-нибудь другой народ — новозеландский, допустим, или люксембургский".
Полностью здесь
"Сегодняшний русский национализм, второго или третьего разлива, куда более токсичен и антилиберален, чем его исторические предшественники первой половины XIX века в Европе и даже доморощенный, сравнительно безобидный немецко-персидский ренессанс Аксаковых и Киреевских. Этот порок заложен в самих его корнях – в России он зародился не как тенденция к национальному сплочению, а как реакция на железную руку Петра, развернувшего страну ценой немалой крови в сторону Запада, ведь не в Китай же он пробивал свою форточку.
И тем не менее, хотя в истории не различить познаваемых законов, она демонстрирует нам обкатанные рельсы, от которых трудно увернуться. Если повернуться спиной к национализму в любых его модификациях, не очень понятно, каким другим образом можно проделать путь из умирающей империи к государству-нации, в котором идея общей судьбы объединяет порой самые разные этносы. Опять же, не то чтобы я был большим любителем и этой идеи, но ведь это явно тот путь, на котором сегодня заблудилась Россия, угнанная пиратским экипажем. И где найти примеры безупречной эволюции?
Пора отбросить эвфемизмы и выразиться прямо: человек, свалившийся в выгребную яму, должен осознать, что стерильного пути наружу в белом хитоне у него нет. Как бы ни заблуждался Пол Старобин в некоторых деталях своего анализа, он прав в том, что в России либеральная интеллигенция и то, что она именует народом, всегда относились друг к другу с глубоким взаимным подозрением, и последнее катастрофическое двадцатилетие эту подозрительность только усугубило. Но оно же должно укрепить нас в мысли, что другой России, небесной, в запасе нет, и если какую-нибудь спасать, то только эту. А чтобы спасение не вылилось в альтернативный кукольный театр, только без услуг телевидения, надо иметь смелость пройти часть дистанции с теми, с кем мы ни в коем случае не хотели бы пройти ее до конца. В противном случае лучше сразу по совету Брехта избрать себе какой-нибудь другой народ — новозеландский, допустим, или люксембургский".
Полностью здесь
