Михалков снял фильм не о нашей войне, на русской земле, а об абстрактной войне на абстрактной земле. Это война зла со злом. Меньшего зла с большим злом.
Весь этот фантастик – это такой почти инопланетный фон. Режиссер хотел показать, что его задача более глобальна, чем реальность, чем документальность. Михалков снял его равнодушной и даже ненавидящей русский народ рукой. Карающей. Вся эта мясорубка, которую он изобразил, с липкими кишками, выпадающими из раненного командира, с раздавленными мальчиками из Кремлевского полка, сожженными деревнями – это все не случайно: это Божья кара. И то, что его комдив такой юродивый, и пуля его не берет, - это тоже все детали большого замысла нашего богоспасаемого режиссера. Михалков и не собирался снимать обычное патриотическое кино о войне, он снимал фильм-возмездие этому народу, отказавшемуся от Бога. А войну использовал только как информационный повод.